Александра

Выгодно продав свою кобылу с говорящей кличкой Прибыль, Александра на две недели исчезла с нашего поля зрения и вернулась уже с двумя лошадьми – двухлетней кобылой и полуторагодовалым жеребчиком.
Откуда она их привезла, осталось тайной. Но если закрыть глаза на безобразно отросшие и чуть ли не загибающиеся копыта и корку навоза, густо покрывающие обоих лошадей, кони оказались просто замечательные.
Рослые, широкогрудые, с длинными-длинными шеями, правильными красивыми линиями. Оба – латвийской породы.
Кому-то из нас больше понравилась кобыла, кому-то жеребчик, но все частники сошлись во мнениях, что покупка эта удачная. Повезло, мол, Александре.
А сама она основные свои надежды возлагала на жеребчика, и честно признавалась, что кобылу взяла «в нагрузку», чтобы не гонять даром коневоз. В прочем, когда с копыт срезали все лишнее, выяснилось, что кроме прочего кобылка обладает приличными движениями.

Александра относилась к той категории перекупщиков, чей профессионализм и философия отношения к лошадям не могут не вызывать уважения. «Если хочешь много получить – надо много вложить» -- примерно таким был ее девиз. И в своих лошадей она действительно вкладывала – и время, и силы, и деньги.

Я всегда с удовольствием наблюдала, как запаривает она своим питомцам кашу. Кроме принятого на конзаводе овса, добавлялась туда в обязательном порядке кукурузная мука, пшеничные и ячменные отруби, семя льна, витамины, желатин для эластичности суставов… Порции лошадям давались щедрые – ешь не хочу! А чтобы пайка пошла в прок, выгул лошадям Александра обеспечивала чуть ли не круглосуточный.

Правда, для этого ей пришлось самостоятельно отремонтировать огромную заброшенную леваду, да еще и прочесать в ней весь грунт на предмет стекла, камней, железа…

В прочем, «в прок» в этот раз корм лошадям не пошел.

У каждой породы, свои особенности. И латвийцы растут совсем не так, как чистокровки или тракены, с которыми до этого приходилось работать Александре.
Жеребчик, стремительно начал набирать вес и прибавил за три месяца около 15 сантиметров в холке. И параллельно активно стал жаловаться на задние ноги. Хромал, страдал отеками.
Диагноз врача был достаточно обнадеживающий: защемление нерва, вызванное, по-видимому, бурным ростом жеребенка, в следствии чего скакательные суставы просто «не успели» за мышечной массой. Никаких последствий, кроме малозаметного подергивания ноги на шагу (как это бывает при шпате) быть не должно. А в будущем, возможно, и это пройдет…

Для Александры это был приговор. Жеребенка она, КМС по выездке, именно в выездку готовить и планировала, для этих целей и брала. А тут такой дефект.

Отношение ее к жеребенку изменилась. Нет, она не стала его хуже кормить или меньше работать. Конь по-прежнему стоял на чистой глубокой подстилке и по два раза в день тщательно чистился хозяйкой. Но если раньше, работая с лошадью, Александра постоянно что-то ласково ему приговаривала, то теперь она все чаще срывалась на крик, и наказывала лошадь куда чаще, чем хвалила.

Потом ей в голову пришла мысль перепрофилировать жеребенка, и сделать из него конкурную лошадь. Ему тогда только-только исполнилась два года, но, не зная, как поступить со ставшим дефектным конем, Александра решила не откладывать напрыжку на свободе в долгий ящик.

Звать на помощь кого-нибудь из наших конкуристов (хотя денег ей это, скорее всего, не стоило бы) она почему-то не захотела.
Прыгать они начали сразу с метра. Через неделю подняли до ста сорока. И конь, на радость хозяйке до этого бравший препятствия охотно и аккуратно, стал раз за разом валить препятствия, причем уже независимо от высоты барьера.

И Александра жеребенка решила продать.
За любые деньги, пусть даже меньше его покупной стоимости, не говоря уже о затратах на его полугодовое содержание.
Покупатели приезжали, любовались на рослого эффектного коня и … уезжали. Потому что непонятен и спорен был диагноз, потому что очень уж походило на шпат подергивание задней ноги, потому что за тысячу – а эта была минимальная сумма, за которую Александра согласна была отдать своего двухлетку – можно было найти лошадь может и не такую большую и красивую, но по крайне мере здоровую.

Продала она жеребенка случайно. Отнесла его самую лучшую фотографию в магазин и поместила в альбоме, специально предназначенном для таких случаев. Так уж получилось, что за других лошадей, чьи фотографии помещались рядом, владельцы хотели много больше – пять, семь тысяч долларов.
И две тысячи, указанные в объявлении Александры, да еще под фотографией действительно эффектной лошадью, выглядели привлекательным предложением.

Будучи человеком порядочным, Александра сразу попросила продавца магазина объяснять, с чем связана относительно невысокая цена на лошадь.
И Игоря, нового владельца жеребенка, объяснение про защемленный нерв вполне устроило. Ибо кроме проката ездить ему нигде не доводилось, там он таких эфектных лошадей не видел и не знал, что такие вообще на свете бывают. Как и не слышал никогда слова «шпат».
Спортом он заниматься не планировал и искренне полагал, что любая маломальская породистая и здоровая лошадь ему именно в пять-семь тысяч и обойдется.

С Александрой они разошлись искренне довольные друг другом. Она, готовая отдать коня и за тысячу, неожиданно для себя получило две, и практически покрыла свои расходы. А Игорь оказался просто очарован огромным, блестящим и очень ласковым конем…


… Прошел почти год, когда мы случайно столкнулись с Александрой в магазине. Радостно поздоровались, поинтересовались здоровьем коней.
-- Помнишь моего латвийского двухлетку? – спросила Александра.
-- Помню, конечно. Как он?
-- Лучшая из когда-либо привезенных мной лошадей. Огромный, красивый, спокойный, как слон, и при этом очень талантливый. Как я жалею, что продала его!
-- Жалеешь???
-- Он перестал жаловаться на ногу уже через месяц после продажи. Совсем перестал. Я поверить не могла, все ждала, что дальше будет.
-- И что?
-- А ничего. Абсолютно здоровая целая лошадь. Я даже разговаривала с хозяином, просила дать мне подъездить коня, потом продать и полученную прибыль разделить пополам. Он через полгода работы тысяч восемь будет стоить – ей богу.
-- А Игорь?
-- Отказался, дурачок. Он вообще от коня ничего не хочет. Только чистит, кормит и гуляет. Ну, прыгает по 30 сантиметров иногда.
-- Повезло коню. И парню, тоже повезло.
-- А мне каково?
Я пожала плечами. Помолчали. Запихали в пакет купленную мной попону.
-- Знаешь, -- прервала молчание Александра. – А ведь все могло быть совсем не так. Есть же такое понятие – судьба. Так что, наверное, все правильно. И мне тоже… повезло.