Вальс ч.1

Началась история приобретения жеребенка с размещения объявления на проконях. «Неспешно ищу араба» -- так называлась начатая мной тема.

Хотя нет. История началась даже раньше. После гибели моего орловца, я во чтобы это ни стало хотела приобрести лошадь именно этой породы. Объездила всю Беларусь, связалась с Московским первым и Воронежским конзаводами, Псковскими, Смоленскими хозяйствами, Лугой…
И все, что мне предлагали, было не то.
Словами я четко могла объяснить, какую лошадь хочу – светло-серую, среднего роста, легкую, с маленькой головой, эдакого «большого араба», резвого, горячего и очень душевного.
Но демонстрируемые мне кони не так смотрели, не так двигались, не так… Словом, за всеми ними мне слишком хотелось видеть Шквала, а это было невозможно…

Потом я стала смотреть других лошадей, не только орловской рысистой породы. Кто-то из них – например, Солнечный или Артист, оставляли сильное впечатление, но все равно было понятно – не то. Иначе – точно знаю – не остановили бы меня ни болячки их, ни завышенная цена.

В поисках орловца я встретилась с Катериной Жук, конницей из КСК «Святово». Она использовала Кожуха, папу Шквала, как производителя, она могла рассказать о судьбе как самого жеребца, так и его потомства.
Истории эти потрясли меня до глубины души.
Кожух в конце своей жизни в качестве производителя попал в колхоз, где, будучи от бескормицы истощенным до предела, отказался крыть кобыл. Катя взяла его ненадолго на передержку к себе, получила несколько жеребят, но вынуждена была отдать обратно. Где лошадь практически тут же погибла – захлебнулась в навозной яме.
Жеребят он давал классных, большинство из них в качестве перспективных конкурных лошадей были проданы за границу, переименованы, зачислены из рысаков в верховые породы и найти их следы оказалось невозможным.
А последний сын Кожуха, оставшийся в Беларуси, вместо недоуздка стоял в веревочном ошейнике, который стал для него однажды удавкой…
Еще трое детей Кожуха, купленных моими земляками, также не дожили и до десяти лет. И погибли не из-за травм и болезней, а по глупой, нелепой случайности…

Чтобы сгладить мрачное впечатление, произведенное этими рассказами, Катя красочно описала мне свое последнее приобретение – арабского жеребца, подаренного ей мужем. И столько моментов в ее рассказе оказались мне близки (горячий темперамент и ласковость коня, его интеллект и привязчивость и под.), что через несколько недель, поколебавшись, я дала на проконях уже упомянутое объявление.

На него откликнулись несколько коневладельцев из Краснодара и Москвы. Но Краснодар казался мне недостижимо далеким, а московские арабы (судить я могла только по фотографии) мне почему-то не понравились.
И тогда вдруг на мой электронный адрес пришло еще одно письмо, где мне предлагались арабы из … Беларуси! Правда, автор этого предложения почему-то решила, что сама я из России.

Лирическое отступление.
Труд посредника я уважаю и считаю очень полезным. Когда опытный конник берется подобрать кому-либо лошадь, и делает это честно и грамотно – что ж, свои 10% от стоимости лошади он, безусловно, заслуживает. Правда, обычно берутся они не с покупателя, а, как правило, с продавца.
Или есть другой вариант – когда за заранее оговоренную сумму кто-то берется найти лошадь по заданным параметрам и вместе с покупателем ездит по «потайным местам». Стоит это покупателю от 50 до 500 у.е., в зависимости от ценности и количества купленных лошадей.
Но в моем варианте посредник (узнать кто это не составило ни малейшего труда, очень уж тесен конный мир Беларуси) несколько переборщил.
Стоившая 3 тысячи долларов лошадь (да еще и владельцы были согласны на хороший торг, так как у нее кроме нарядного экстерьера и отличного происхождения имелись серьезные проблемы со здоровьем) предлагалась посредником за 5 тысяч.
Стоившая тысячу – за две.
И самое забавное, что практически все предлагаемые лошади в это время были выставлены своими владельцами (с указанием цены и местонахождения) на продажу в Интернет. И информацию о них можно было найти без труда.
И когда я уже выбрала себе жеребенка и сторговалась с владельцами по цене, его фотография была выслана мне уже упомянутым посредником. Правда, цена на лошадку была указана в 3,5 раза более высокая…

В прочем, найти чистокровного араба у нас – это действительно редкость. Некоторые хозяйства держат у себя арабских жеребцов в качестве производителей, и найти арабо-тракенов, арабо-ганноверов и даже арабо-белорусов можно. А вот чистокровных, молодых и целых арабов мне удалось обнаружить всего полдесятка.

Одна кобылка только-только родилась под Брестом и до продажи нужно было ждать хотя бы полгода. Под Гродно продавался молодой гнедой мерин (хотя в моем понимании, араб и мерин – понятия несовместимые). Продавали своего производителя Дудутки, и еще одно хозяйство под минском на мой вопрос об арабах (а там хозяева держали для красоты и престижа пару лошадей этой породы) вдруг предложили мне сразу двух коней – годовалого жеребчика и четырехлетнюю кобылку.

И мы поехали их смотреть.

Чудесно, когда в хозяйстве можно посмотреть не только на жеребенка, но и на его родителей, братьев и сестер.

Август, внук Асуана и отец облюбованного мной малыша, действительно впечатлял. Привезенный со ставрапольского конзавода, достаточно крупный для араба, серый в яблоки, с чудесной вогнутой головой он напоминал статуэтку – потому что живая лошадь не может иметь таких правильных, плавных и законченных линий.
Наше вторжение в денник он принял с философским спокойствием, на меня с фотоаппаратом и вовсе внимания не обратил. С мужем сдержанно и с достоинством поздоровался. Обнюхал. Без спешки взял протянутое лакомство.
Венера, мама жеребенка, выглядела не так блестяще – будучи на сносях, она все больше вздыхала и грустно смотрела на свой неестественно огромный, тяжелый живот.
Родная сестра, по росту обогнавшая обоих родителей, тоже ждала жеребенка, но жеребость свою несла легко, с нами общалась живо и охотно.
Мой муж оказался очарован этой лошадью и даже предложил купить именно ее.
В прочем, младший брат арабки оказался еще лучше. Голова, шея – копия папы, ножки точеные, хвост при малейшем шорохе тут же гордо взлетает на спину.
И характер – живой, шаловливый, независимый. До этого мне приходилось общаться преимущественно с тракененскими жеребятами, и я поразилась, насколько огромна разница между молодняком этих двух пород.
Больше всего арабчик напоминал ветер. Он ни минуты не стоял на месте, ему до всего было дело, и двигался он так стремительно и легко, что, казалось, копытца его не касаются земли…

… Хотя я сторонник того, чтобы окончательное решение о покупке лошади принимать только после детального ветеринарного осмотра, этого конька я была готова взять так. Тем более, что выбора у меня не было. Неоповоженный и даже незнакомый с недоуздком, жеребенок не давал приблизится к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
-- Болел? – спросила я у владельцев жеребенка.
-- Нет.
-- Травмы были?
-- Тоже нет.
-- Ну, значит, берем.

Конечно, принимать на веру слова конников, с которыми я знакома разве что шапочно, сложно. Но свежие опилки в каждом деннике, щедро положенное качественное сено и зерно, просторные боксы и полное отсутствие аммиачного запаха говорило в пользу владельцев жеребенка.
Тем более, что и остальные лошади производили впечатление здоровых и довольных жизнью животных, персонал поражал трезвостью и сдержанностью в выражениях, а с лошадьми работали профессионалы.

И, договорившись забрать жеребенка во вторник, мы поехали готовить для него денник. В самом радужном настроении. И не представляя еще, каким ужасом обернется для нас перевозка жеребенка